И понесся еще быстрее, а позади все слабее и слабее доносились на крыльях морского ветерка грустные слова:
Су-у-уп на у-ужин, Чудный суп!
Глава одиннадцатая
КТО УКРАЛ ПИРОЖНЫЕ?
Когда они прибыли, Червонный Король и Червонная Королева сидели на тронах, а вокруг собралась огромная толпа: всевозможные птички, зверьки и вся колода карт. Лицом к тронам стоял Валет, закованный в цепи, под охраной двух солдат, одного справа и одного слева. По правую руку от Короля в почтительной позе вытянулся Белый Кролик. В одной руке у него была труба, а в другой — свиток пергамента. Посреди палаты красовался стол, а на нем — блюдо с пирожными. Пирожные выглядели так привлекательно, что при одном взгляде на них слюнки текли. «Поскорее бы кончился суд и всех бы нас угостили», — подумала Алиса. Но надеяться на это не приходилось, и, чтобы не стоять без дела, она принялась осматривать все вокруг.
Алисе никогда еще не приходилось бывать в зале заседаний суда, но описания таких залов попадались ей в книжках, и она с удовольствием убедилась, что ей почти все известно, по крайней мере, по названиям.
«Судья должен быть в парике, — подумала она.— Значит, это он».
Кстати сказать, судьей был Король. Он был в пышном парике, поверх которого возвышалась корона (посмотрите на картинку, если хотите знать, как это выглядело). Такое сооружение на голове, вероятно, доставляло ему массу неудобств и, уж безусловно, было ему не к лицу.
«А вон там — скамья присяжных, — думала Алиса.— А те двенадцать созданьиц (ей, как видите, пришлось применить это слово, потому что там были и малюсенькие зверюшки, и птички) — это, насколько могу судить, члены коллегии присяжных заседателей». Эти последние слова она повторила про себя дважды или трижды и не без гордости. Ибо считала — и совершенно справедливо, — что очень немногие девочки ее возраста вообще способны понять их значение. Даже если их сократить до слова «присяжные».
Двенадцать членов коллегии присяжных заседателей что-то сосредоточенно писали на грифельных досках.
— Что они пишут? — шепотом спросила Алиса у Грифона. — Ведь пока суд не начался, им нечего записывать.
— Они записывают, как их зовут, — прошептал в ответ Грифон. — Вдруг во время суда забудут.
— Вот глупые! — громко вознегодовала Алиса, но поспешно умолкла, потому что Король надел очки и стал высматривать, кто это сказал, а Белый Кролик воскликнул:
— Тишина в зале!
Алиса была далеко от присяжных, но увидела, что все они пишут на своих досках «вот глупые», так ясно, словно стояла у них за спиной. Больше того, — она сумела сообразить, что один из них не знает, как это пишется, вместе или отдельно, и спрашивает об этом у соседа.
«Хорошенькая пачкотня будет у них на досках к концу заседания!» — подумала она.
У одного из членов коллегии грифель отчаянно скрипел. Уж конечно, Алиса этого не вынесла, обошла зал, стала позади присяжного, улучила момент и выхватила у него грифель. И так быстро, что бедный крошечный заседательчик (это был Ящерица Билли) так и не смог сообразить, куда эта штука девалась.
