И Ее Высочество торопливо выбежали из кухни. Кухарка метнула вслед сковородку, но промахнулась.
Алиса с трудом удерживала младенца. Он был с виду какой-то странный, руки-ноги торчали у него во все стороны. «Как у морской звезды», — подумала Алиса. Бедняжка пыхтел, как паровая машина, съеживался и снова выгибался, так что некоторое время Алиса еле с ним справлялась.
Сообразив наконец, как его надо укачивать (а для этого его пришлось чуть ли не узлом завязать и крепко держать за правое ухо и левую пятку, чтобы он не развязался), она вынесла его на свежий воздух. «Если я не возьму его с собой, — думала она, — то не сегодня-завтра они его убьют! Оставить его здесь — разве это не убийство?» Последние слова она негромко произнесла вслух, и малыш в ответ хрюкнул (а чихать он уже к тому времени перестал).
— Не хрюкай, — сказала Алиса. — Тебе не подобает так выражаться.
Младенец снова хрюкнул, и Алиса тревожно поглядела на него, пытаясь понять, что происходит. Нос у него был, вне сомнения, слишком курнос и больше напоминал пятачок, чем нос. И глазки для младенца тоже были чересчур малы. И вообще вид у него был какой-то не такой. «Наверное, это он просто всхлипывает», — подумала Алиса и снова заглянула ему в глаза, есть там слезы или нет. Никаких слез не было.
— Если ты собираешься превратиться в порося, дорогой мой, — серьезно сказала Алиса, — нам с тобой не по пути. Имей в виду.
Бедняжка снова всхлипнул (или хрюкнул, сказать трудно), и некоторое время они продвигались молча.
Алиса уже было призадумалась над тем, что она будет делать дома с этим созданием, как вдруг оно хрюкнуло снова, да так сильно, что она взглянула на него не без испуга.
На этот раз ошибки быть не могло: это было порося, ни более ни менее, — и Алиса поняла, что нести его дальше бессмысленно.
Она опустила его на землю и ощутила большое облегчение, видя, как оно преспокойно трусит в лес.
«Подрасти он, — подумала она, — его бы считали пребезобразным ребенком. А порося из него, по-моему, выйдет вполне симпатичное». И она стала думать о других знакомых детях, из которых могли бы выйти отличные поросята, «если бы точно знать, как их превратить», но внезапно вздрогнула, завидя Чеширского Кота, сидящего на суку неподалеку от нее.
Кот смотрел на Алису и улыбался. Вид у него был добродушный, но когти были очень уж длинные, а зубов — великое множество, так что с ним, вне всяких сомнений, следовало обращаться почтительно.
— Мурчик-Чеширчик, — с некоторой робостью начала Алиса, не будучи уверена, что Коту понравится это имя. Но Кот еще шире улыбнулся. «Значит, он пока доволен», — подумала Алиса и решила продолжать: — Будь так добр, скажи, пожалуйста, по какой дороге можно отсюда выбраться?
— Это зависит от того, куда ты хочешь попасть,— ответил Кот.
— Все равно куда, — сказала Алиса.
— Все равно, по какой дороге идти, — сказал Кот.
— Лишь бы куда-нибудь попасть, — пояснила Алиса.
— Куда-нибудь-то ты наверняка попадешь, если будешь идти достаточно долго, — сказал Кот.
Отрицать это было невозможно, и Алиса решила поставить вопрос иначе.
— А кто тут поблизости живет?
— Там, — ответил Кот, вытянув правую лапу, — живет Шляпочник. А там, — и он вытянул левую лапу, — живет Заяц. Все равно к кому идти. Оба они со сдвигом.
— Но я к таким не хочу, — возразила Алиса.
— Тут уж ничего не поделаешь, — сказал Кот. — Мы все здесь со сдвигом. Я со сдвигом, ты со сдвигом.
— Почему ты решил, что я со сдвигом? — спросила Алиса.
— Так должно быть, — ответил Кот. — Иначе бы ты сюда не попала.
