— Боюсь, что так, сэр, — сказала Алиса. — Я не могу припомнить привычных вещей и вдобавок каждые десять минут меняю размеры.
— Чего именно ты не можешь припомнить? — спросил Шелкопряд.
— Ну, например, я пыталась прочесть наизусть стихи «Как этот юный...». Но они вышли совсем не те, — вконец расстроенная, ответила Алиса.
— Прочти наизусть «В ваши годы, отец...», —предложил Шелкопряд.
Алиса сложила руки перед собой и начала:
«В ваши годы, отец, — обратился сынок
К совершенно седому отцу,
— Кверх ногами так часто стоять я б не смог.
Да и вряд ли вам это к лицу».
«В твои годы, сынок, — отвечает отец,
—
Я лелеял макушку свою.
Но теперь опустело под ней наконец.
И я вдоволь на ней постою».
«В ваши годы, отец, вы чрезмерно жирны,
Ни за что не согнетесь в дугу.
Но для вас кувыркнуться разок — хоть бы хны!
Что за резвость — понять не могу!»
«В твои годы, сынок, чтобы резвость сберечь,
Я втирал специальный бальзам.
Видишь баночки эти? О них вот и речь.
Хочешь, парочку штучек продам?»
«В ваши годы вздыхают: мол, сила-то — вся!
И особенно у челюстей.
Как же вы в одиночку убрали гуся,
Целиком, не оставив костей?»
«В твои годы сутяга я был хоть куда!
У жены научиться сумел.
И не будет такого со мной никогда.
Чтобы я ухватил да не съел!»
«В ваши годы, отец, вообще говоря,
Тяжелы кой-какие профессии.
Как же вы, водрузив себе на нос угря,
Удержали его в равновесии?»
«Трех ответов довольно с тебя, пустозвон.
Наказанье мне с этим сынком!
Хватит глупых вопросов, и выйди-ка вон!
А не выйдешь — спроважу пинком!»
— Не то, — сказал Шелкопряд.
— Боюсь, что не совсем то, — робко сказала Алиса. — И здесь некоторые слова тоже превратились в другие.
— Да все неверно от начала до конца, — решительно заявил Шелкопряд, и на несколько минут воцарилось молчание.
Шелкопряд заговорил первым.
— Так какие же размеры ты предпочитаешь? — спросил он.
— Дело не в самих размерах, — торопливо ответила Алиса. — Мне, знаете ли, просто не нравится так часто их менять.
— Откуда мне знать? — сказал Шелкопряд. Алиса смолчала, в жизни ей так не перечили, и она чувствовала, что готова выйти из себя.
— А сейчас ты довольна? — спросил Шелкопряд.
— Мне бы очень хотелось стать чуточку побольше, сэр, если вы не возражаете, — сказала Алиса. — Три дюйма — это такой жалкий рост, такой жалкий рост!
— Прекрасный рост, — разозлился Шелкопряд, встал на дыбы, и оказалось, что он ровно в три дюйма ростом.
— Но я к нему не привыкла, — жалобно попыталась оправдаться Алиса, думая: «И что это они тут все такие обидчивые!»
— Постепенно привыкнешь, — сказал Шелкопряд, сунул в рот чубук, и его кальян опять засипел и забулькал.
На этот раз Алиса терпеливо ждала, пока Шелкопряд снова не соберется заговорить. Наконец он вынул чубук изо рта, зевнул разок-другой и потянулся.
— Один бок укорачивает, другой удлиняет, — произнес он, скатился с гриба и зашагал по траве.
«Бок чего?» — подумала Алиса.
— Гриба, — ответил Шелкопряд, словно она спросила вслух. И вслед за тем скрылся из виду.
Некоторое время Алиса задумчиво смотрела на гриб, пытаясь сообразить, где же у него бока. Гриб был совершенно круглый, и вопрос был, соответственно, трудный. Наконец она обхватила шляпку гриба, насколько достало рук, и отломила по кусочку от краев.
«Который же какой?» — подумала она и надкусила правый кусок, чтобы проверить, как он действует. И тут же пребольно ударилась подбородком о собственные туфли!
Эта резкая перемена очень ее испугала. Нельзя было терять ни секунды. Она быстро становилась исчезающе маленькой.
