Кроличья нора сначала шла прямо, как туннель, но внезапно круто оборвалась. Так внезапно, что Алиса, не успев подумать: «Стой!» — провалилась во что-то похожее на очень глубокий колодец.
То ли колодец был очень глубок, то ли Алиса падала очень медленно, но оказалось, что на лету есть время и оглядеться по сторонам, и подумать о ближайшем будущем. Сперва Алиса посмотрела вниз, надеясь узнать, куда падает, но внизу было темным-темно и ничего не видно. Тогда она окинула взглядом стенки колодца и увидела, что это сплошь буфетные и книжные полки. Кое-где висели какие-то картины и географические карты. Алиса на лету схватила с одной из полок банку с надписью «АПЕЛЬСИНОВЫЙ ДЖЕМ», но — увы! — банка была пуста. Бросать ее не стоило — еще убьешь кого-нибудь внизу. Пришлось изловчиться и опять же на лету ткнуть банку в какой-то буфет.
«Вот это да! Теперь для меня слететь кувырком с лестницы — пустячное дело! И не охну! Пускай все говорят: «Какая она отважная!» — думала Алиса. — Да что с лестницы! С крыши свалюсь — и не охну!» — закончила она и в этом была недалека от истины.
Падению не было, не было,
не было, не было,
не было, не было конца.
— А вдруг оно никогда не кончится! — громко сказала Алиса. — Интересно, сколько я миль пролетела? Я уже, наверное, где-то возле центра земли. Постойте, до центра земли четыре тысячи миль. Кажется...
(Если хотите знать, Алиса изучала кое-что в этом роде на уроках. И хотя случай проявить свои познания был не слишком удачный, — ведь слушателей-то не было, — поупражняться заранее, как произносить такие вещи, тоже не мешало.)
— ...кажется, если не ошибаюсь. Тогда какой же я достигла широты и долготы? (Алиса понятия не имела о том, что такое широта, а тем более долгота. Но слова-то какие! Выговорить приятно!)
— А вдруг я пролечу всю землю насквозь? Вот будет смех, когда я окажусь среди людей, которые ходят вверх ногами. Среди Антипантов (а пожалуй, и неплохо, что этого никто не слышал: слово явно звучало как-то не так). И мне придется спросить у них, какая это страна. «Простите, пожалуйста, это Новая Зеландия или Австралия?» (С этими словами она попыталась вежливо присесть. Ничего себе! Присесть на лету! Думаете, вам удастся?) А они подумают: «Какая необразованная девочка!» Нет, ни за что не спрошу. Там, наверное, это где-нибудь написано. Уж лучше я прочитаю.
А падению не было, не было, не было конца. Заняться было нечем, и Алиса, помолчав, снова заговорила.
— Уж кто-кто, а Дина к вечеру наверняка по мне соскучится. (Диной звали ее кошку.) Надеюсь, ей не забудут налить в блюдечко молока. Дина, миленькая, вот бы ты падала вместе со мной! Настоящие мыши здесь вряд ли водятся, но ты могла бы ловить летучих, они такие же. Хотя не знаю, по вкусу ли кошке летучие мышки.
Алисе почему-то снова захотелось спать, и она сонно повторяла:
— По вкусу ли кошке летучие мышки? По вкусу ли кошке летучие мышки?
А иногда и наоборот:
— По вкусу ли мышке летучие кошки?
Ведь если ни на тот, ни на другой вопрос ответить не можешь, то все равно, какой и когда задавать. Засыпая, она уже видела сон, как идут они с Диной под ручку, как она очень серьезно спрашивает Дину: «Дина, скажи мне правду, по вкусу ли кошке летучие мышки?» Но вдруг — трах! бах! — и Алиса врезалась в кучу хвороста и сухих листьев. Падению пришел конец!
Алиса даже не поцарапалась и тут же вскочила на ноги. Она глянула вверх, но там царила тьма. Прямо перед ней тянулся длинный коридор, а по нему бежал Белый Кролик. Его еще было видно! Не теряя ни секунды, Алиса, как ветер, понеслась вслед за ним. Она уже догоняла его, она уже слышала, как он приговаривает: «О, мои ушки! О, мои усики! Слишком поздно!» — как вдруг Кролик свернул за угол, Алиса за ним — но Кролик исчез. Перед ней был длинный низкий пустой зал, освещенный нескончаемым рядом висячих ламп.
По обе стороны зала было множество дверей, но только — увы! — запертых. Алиса подергала все двери подряд сначала с одной стороны зала, потом с другой и, наконец, печально остановилась посредине, не представляя себе, как отсюда можно выбраться.
