— Что без толку плакать! Мой вам совет — прекратите сию же минуту! — довольно резко обратилась Алиса к собственной персоне. Она очень любила сама себе давать добрые советы (хотя очень редко им следовала) и даже сама себя бранила, да так, что доводила до слез. Однажды, играя сама с собой в крокет, она сама себя надула и пыталась за это надрать самой себе уши. Это удивительное дитя просто обожало раздваиваться. «Но теперь-то вряд ли стоит придумывать, что нас двое, — уныло думала Алиса. — Меня на одну меня и то едва хватает».
И тут она увидела под столом стеклянную шкатулочку. Шкатулочка свободно открылась, и в ней оказался пирожок, на котором изюмом были красиво выложены слова «СЪЕШЬ МЕНЯ».
— Ладно, я съем тебя, — сказала Алиса. — Если я от этого увеличусь, я достану ключ. А если еще уменьшусь, то пролезу в щелочку под дверь. Что бы ни случилось, а в сад я попаду. Так что я спокойна.
Держа руку над головой, чтобы вовремя заметить, в какую сторону она начнет изменяться, она откусила кусочек.
— Ну и как?
Но ничего особенного не случилось. Как ни удивительно, рост ее оставался прежним. Вообще-то, когда ешь пирожки, так оно обычно и бывает, но Алисе настолько понравились здешние чудеса, что обычная жизнь показалась ей вовсе глупой и неинтересной.
Итак, она взялась за дело и мигом прикончила пирожок.
Глава вторая
МОРЕ СЛЕЗ
— Все необычайшей и необычайшей! — воскликнула Алиса (от удивления она даже забыла, как надо правильно сказать). — Я раздвинулась, как самая большая в мире подзорная труба! Ножки мои, прощайте!
А ноги и впрямь отдалились так, что их почти совсем не стало видно.
— Ах вы, мои бедные ножки! Кто теперь на вас наденет чулки и башмаки? Я-то наверняка не смогу. Я буду слишком далеко и не сумею о вас заботиться. Вы как-нибудь теперь сами управляйтесь.
«Но я должна быть добра к ним, — подумала Алиса, — а то они еще не станут ходить туда, куда мне хочется. Постойте-ка1 Вот что! Я буду дарить им к Рождеству новые ботиночки».
И Алиса попыталась представить себе, как это будет происходить.
— Придется кого-то нанимать, чтобы отнесли. Вот забавно-то! Посылать подарки собственным ногам! Ничего себе адрес:
«Леди Правой Алисиной Ноге
Коврик у камина
С любовью и наилучшими пожеланиями!»
Ой, что за глупости я говорю, — сказала Алиса и стукнулась головой о потолок. Теперь она была ростом в девять футов.
Схватив золотой ключик со стола, Алиса бросилась к дверце. Бедняжка! Прижавшись к полу, она только одним глазком могла полюбоваться садом. Он был еще более недостижим, чем прежде. И Алиса снова села и заплакала.
— Как тебе не стыдно! Такая... Такая большая девочка! (Вот уж действительно!) И плачешь?.. Сию же минуту прекрати. Слышишь, что я тебе говорю?
Но остановиться было невозможно. Галлоны слез залили половину зала целым морем в четыре дюйма глубиной.
Только услышав приближающийся топот маленьких ножек, Алиса утерла слезы, чтобы посмотреть, кто это. Это возвращался Белый Кролик. Он был при всем параде. В одной руке у него была пара белых лайковых перчаток, в другой — большущий веер. Кролик очень спешил и бормотал на бегу: «Ах, Ваше Высочество, Ваше Высочество! Только не гневайтесь! Я заставляю вас ждать!»
Алиса в отчаянии готова была просить помощи у кого угодно. И когда Кролик пробегал мимо, она тихо и робко начала:
— Простите, пожалуйста, сэр!..
Кролик на миг опешил, потом уронил перчатки и веер и опрометью кинулся прочь в темноту.
Алиса подобрала веер и перчатки. В зале было очень жарко, и она стала обмахиваться веером, приговаривая:
— Ой, какой сегодня странный день! А вчера все было, как всегда. Может быть, ночью меня подменили? Постойте, постойте, утром я была я или уже не я? Никакой разницы не припомню. Но если уж я не я, то кем же меня подменили, интересно! Вот загадка так загадка!
