Обо мне надо бы книжку написать, честное слово! И я напишу, когда вырасту большая. Но ведь я уже выросла большая! Здесь, по крайней мере, мне расти уже некуда».
«Больше я не вырасту, — продолжала она, — а вот старше я стану или нет? Вдруг никогда не стану! С одной стороны, это великолепно — я никогда не сделаюсь старушкой, — но, с другой, мне все время придется учить уроки. Не хотелось бы!»
«Ах ты, глупая Алиса! — ответила она сама себе. — Как ты тут будешь учить уроки? Сама-то еле помещаешься, а для учебников уж вовсе места нет». • В этом духе она и рассуждала, то за одну сторону, то за другую, и выходило вроде двусторонней беседы, — но тут снаружи послышался голос:
— Мэри-Энн! Мэри-Энн! Сию же минуту подай мне перчатки!
На лестнице раздался топот ножек. Это явился Кролик. Он ищет ее. Поняв это, Алиса задрожала от страха так, что дом затрясся; она совсем забыла, что стала в тысячу раз больше Кролика и может вовсе его не бояться.
Тем временем Кролик подбежал к двери и попробовал ее открыть. Дверь открывалась внутрь, локоть Алисы крепко подпирал ее, так что у Кролика ничего не вышло. Тогда он сказал, и Алиса это расслышала:
— Обойду-ка я кругом и залезу в окно.
«А вот не залезешь!» — подумала Алиса, выждала, пока ей не послышалась возня Кролика под окном, а тогда быстро разжала кулак, высунутый в окно, и — хвать! — схватила воздух. Поймать она никого не поймала, но раздался писк, шум падения и звон битого стекла, из чего можно было заключить, что Кролик свалился, уж по крайней мере, на парник с огурцами.
А потом кто-то, — конечно, Кролик, — сердито закричал:
— Пэт! Пэт! Ты где?
И в ответ раздался голос, которого Алиса раньше не слыхала:
— Провалиться мне, ваша честь, я здесь яблочки копаю.
— Яблочки копаешь! — разозлился Кролик. — Иди сюда! Помоги мне выбраться.
И снова зазвенело, зазвенело стекло.
— А теперь, Пэт, скажи, что это там в окне?
— Провалиться мне, ваша честь, это какая-то петрушка!
— Эх ты, гусь! Никакая это не петрушка, а чья-то пятерня! Только разве она такая бывает, со все окно величиной!
— Провалиться мне, ваша честь, я тоже хотел сказать «пятерня». Хоть и со все окно, а пятерня.
— Ну, все равно там ей делать нечего. Ступай и выстави ее оттуда!
Наступила долгая тишина. Кролик и Пэт шептались, шепот еле доносился до Алисы.
— Провалиться мне, ваша честь, она мне здорово не нравится.
— Трус! Делай, что приказано!
Тогда Алиса снова разжала кулак и — хвать! — схватила воздух. На этот раз писку было вдвое, а битого стекла вчетверо больше.
«Сколько там у них парников! — думала бедная Алиса. — Интересно, что они теперь будут делать? Сумели бы они вытащить меня через окно, как было бы хорошо! Здесь я больше оставаться не хочу, хватит с меня!»
Она ждала, снаружи долго было тихо, но вот донеслось тарахтенье телеги и множество голосов зазвучало наперебой. Алиса разбирала только некоторые фразы:
— А где другая лестница? — Мне-то велели нести одну, другую взял Билли. — Билли, давай ее сюда, парень! — Приставь-ка их здесь в углу. — Нет, их надо прежде связать. Так и до половины не достанет. — Да брось ты! Достанет. — Ну-ка, Билли, хватай веревку! — А крыша выдержит? — Осторожней! Там черепица еле держится! — Ой! Она падает! Головы береги (шум, грохот)! — Чья это работа? — Я так думаю, что это Билли. — А кто полезет в трубу? — Нет, не я, а ты! — Нет, не я, а Билли. Эй, Билли! Хозяин сказал, что лезть в трубу тебе!
— Вот оно что! Значит, Билли велено пробраться сюда по дымоходу, — сообразила Алиса. — И все они валят на Билли. Ох, не хотелось бы мне быть на месте Билли. Тут тесновато, ничего не скажешь, но, по-моему, пиночек получится славный!»
Она вытащила, насколько возможно, ногу из камина и притаилась. Когда какое-то маленькое животное, не сообразить какое, зашуршало в трубе где-то поблизости, она пробормотала: «А вот и Билли!» — резко ударила ногой в пустоту и стала ждать, что же теперь будет.
Прежде всего до нее донесся общий хор:
— Билли! Глядите, Билли! Потом раздался голос Кролика:
— Эй, там, у кустов! Подхватывай его!
Потом на миг стало тихо, и вдруг затараторили все голоса:
— Голову, голову приподнимите! — Глоток бренди! — Он же захлебнется! — Ну, что, друг, как оно? — Что с тобой случилось? Рассказывай!
И вот донесся дрожащий пискливый голосок («Билли», — подумала Алиса):
— А я знаю?.. Хватит, спасибо, мне уже легче, а то так зашибло, что не поговоришь. Меня словно пружиной стукнуло, я чувствую — взлетаю, как ракета!
— Так оно, друг, и было! — перебили его голоса.
