Русская народная сказка:
“Ворожей”
Жили старик со старухой, жили они бедно, крепостные были, а дети у них какие были, померли. Вот раз старуха и говорит:
— Старик, ты бы учился, ягодка, ворожить, доживать ведь век чем-нибудь надо.
— Да как не умеючи ворожить?
— Как, как? Поди у соседа лошадь уведи, а я утром к нему пойду будто за квасом. Будет сосед гориться, а я скажу: «А вы к моему старику Петру Андреевичу сходите поворожить, он хорошо ворожит, только не сказывает».
Так и сделали. Старик увел лошадь, привязал ее в лесу на Микитиной поляне. Утром старуха пошла к соседу за квасом. Приходит.
— Здорово живете!
— Да не особо здорово, дорогая соседушка.
— А что?
— Да у нас лошадь увели.
— Эх, головушка горькая, да вы бы поворожили.
— И то, как развиднеется, хотим поехать к бабке.
— И-и, да вы к моему старику Петру Андреевичу сходите, ему только в воду глянуть — и узнает, дюже хорошо ворожит.
Прибегает сосед к старику:
— Петр Андреевич, вот тебе три целковых, только скажи, где лошадь?
Старик и говорит:
— Старуха, принеси-ка непитой воды.
Принесла старуха воды. Налил он непитой воды в чашку, зажег восковую свечу и сидит, глядит. Поглядел, поглядел, да и говорит:
— Да, воры увели лошадь, да добрые люди помешали. Светло стало, нельзя было дальше вести. Оставили воры лошадь в лесу. Привязана она на Микитиной поляне в два узла за дерево. Беги скорей, а то бьется. Не ровен час отвяжется.
Побежал сосед в лес, так и есть, лошадь на Микитиной поляне привязана в два узла. С тех пор прошла слава, что Петр Андреевич ворожит.
Прошло уже не мало времени, пропали у одного старика на селе деньги, двадцать семь целковых. Приходит он к ворожею и говорит:
— Сделай такую милость, поворожи, деньги пропали.
— А много?
— Двадцать семь целковых.
— Кто же, думаешь, деньги-то взял?
— Да кто-нибудь из своей семьи. Никто не знал, где деньги. Одна старуха знала.
Ворожей и говорит:
— Приду вечером, да приготовь кочета снегового, он все докажет.
Пришел старик домой, достал кочета белого снегового. Вечером — вот он и ворожей. Приказал ворожей закрыть двери, запереть окна, потушить коптушку, чтобы стало темно, взял ворожей кочета, подошел к печке, вывалял его в сыпухе и посадил на заднюю лавку, потом говорит:
— Вся семья?
— Вся.
— Каждый должен подойти, взять три раза кочета, поднять и посадить на то же место. Кто деньги взял, кочет три раза крикнет. Ну, подходите!
Все стали поочередно подходить и брать кочета. Спрашивает ворожей:
— Все брали кочета?
— Все!
— До трех раз?
— До трех.
— Зажигайте коптушку!
Ворожей глядит, у всех руки в сыпухе, а у старухи руки чистые.
— Э, Микитишна, деньги ведь ты взяла.
— То-то и есть. Грех попутал, дочерям хотела поделить.
Вскорости случилось, что украл кто-то у другого соседа деньги. Тот — к ворожею. Приказал ворожей, чтобы вся семья была в сборе, чтобы закрыли окна, двери, зажгли коптушку и богу бы молились. Так и сделали. Долго молились. Всем спать хочется, дремлют, а ворожей потихоньку спрашивает:
— Все молитесь?
— Все.
Помолились до полночи. Все спать хотят. Он опять потихоньку спрашивает:
— Все молитесь?
— Все.
Домолились — заря уж заниматься стала, четыре часа. Он как гаркнет во все горло:
— А почему тот не молится, кто деньги взял? А младший сын отвечает:
— Нет, я молюсь! Ворожей говорит:
— Ну, хватит молиться, неси деньги, отдай отцу. С тех пор пуще прежнего прошел слух про ворожея.
Пропал у барина перстень. Приезжают за ворожеем слуги, по прозвищу Пузин и Спинин.
— Тут ворожей живет?
— Тут.
— Собирайся к барину, у барина перстень пропал, угадаешь — ничего тебе не будет, а не угадаешь — на конюшне сечь.
Вышли, стали садиться, старуха провожает, хлебушка дала, а ворожей разгорился, да и сказал вслух:
— Пузе то ли будет, то ли нет, а спинину-то достанется.
А украл перстень как раз Спинин. Он в ноги кинулся:
— Дедушка, вот тебе перстень и десять целковых серебром, только не говори на меня, а то барин засечет.
Ворожей взял деньги и перстень. Въезжает на барский двор, а по двору гуси ходят. Спрашивает ворожей:
— Это бариновы гуси? — Бариновы.
Закатал ворожей перстень в хлеб, поманил серого гусака — «теженька, теженька» — и бросил ему хлеб. Гусак проглотил хлеб. Входит ворожей к барину. Барин спрашивает:
— Говори, кто перстень украл, не угадаешь — на конюшню и сечь.
— Никто его не украл, серый брудастый гусак склевал.
— Как это можно? Не может этого быть, он у меня в спальне был.
— Нет, вы забыли, барин, вы его надели и обронили, я знаю, какой гусак склевал.
Вышли во двор, ворожей указал гуся, поймали, зарезали и перстень нашли. Барин удивился. Барин приказал повести ворожея в столовую и подать ему куру жареную, а повара говорят:
— Изжарим ему ворону, если он ворожей, то он угадает.
Ввели ворожея к барину в дом, а он сколько лет у барина работал, никогда не был в барском доме. Глядит он, дивуется, несут ворожею ворону жареную, а он сам про себя говорит:
— Ворона, ворона, залетела ты в хоромы. А повара отвечают:
— Правда, дедушка, ворона. Сейчас подадим курицу.
Пообедал ворожей, вышел, идет по двору, а рабочие подводят его к колодцу, к каменному иструбу и говорят:
— Дедушка, угадай, что в колодце, коли ты ворожей, то угадаешь.
Ворожей подумал, подумал, не знает, что сказать, и говорит:
— Налетела коса на камень.
— Правда, дедушка, коса, это мы повесили,— думали, ты не угадаешь.
— Это я-то, как такое?!
Сел ворожей в карету и поехал домой. Старуха спрашивает:
— Ну как, старик?
— Хорошо, старуха, брехать — не пахать.
Пуще прежнего завидуют люди ворожею, а его поуличному «Жучком» дразнили, чернявенький был. Люди и говорят:
— Ишь, Жучок, разжился ни с чего.
Случилось, что у князя Барякина в Анне (город в Воронежской области) двадцать тысяч золота пропало, присылают за ворожеем. Приводят его к князю. Выходит князь.
— Сколько, старичок, потребуется времени?
— Сутки, да штоф водки, да фунт селедки, фунт икры, да бутылки три. Выпью, закушу, а там видно будет.
А слух прошел уже, что ворожея привезли. Деньги украли трое слуг. Подали старику все, что он просил. Он сидит, закусывает. Один из воров говорит:
— Я пойду под окно, послушаю.
Вот старик выпил, об стол как ударит (у нас мода такая в Воронеже) и говорит:
— Один есть.
А вор на четвереньки упал и пополз. Двое подходят, а старик второй стакан как хлопнет и говорит:
— Два есть.
И эти пали на четвереньки: «Истинно, ворожей!» Пришли все трое, а старик все пьет.
— Три есть.
Они тихонько в раму постучали, а старика разобрало, он как гаркнет:
— Кто там, разбойники?
— Дедушка, это мы. Деньги возьми, только не губи нас.
— Отнесите на тырло, где княжеская молодая скотина ходит, заройте под чухало.
Схватили воры железную лопату и пошли, пришли на тырло, закопали, притоптали и убежали. Вот рассвело. Вызывают старика к князю.
— Ну, старик, скажи, кто деньги украл?
— Да что — людей уж этих нет, а деньги ваши целы, ступайте на тырло, я вам покажу, где ваши деньги.
Вышел старик на тырло, глядит, где земля свежая, и показывает мизинцем. Раскопали, деньги прямо так и посыпались. А там много жуков навозных ползает. Князь нагнулся, поймал жука и говорит:
— Старик, уж коли ты ворожей, угадай, с кем я иду. А старик подумал, подумал:
— Да с Жучком,— говорит,— попала жучка к князю в ручки — теперь не вывернешься.
А князь бросил жучка и говорит:
— Так и есть.
Князь старику дал золотой, приехал старик домой.
— Ну,—говорит,—старуха, повалял корку да за скулу. Хоть и есть пословица «Трудом праведным не наживешь домов каменных», мы не ворожили, а век прожили.
