Дверь гостиной открывается, и выходит разъяренный кок. Он размахивает длинной деревянной ложкой и сердито смотрит на нас.
— Сколько раз я должна вас звать? — негодует Снежок и уже грозится ложкой.
— Мама, не трогай его! — старается оберегать мой авторитет юнга Вильямс. — Он капитан.
Но это не помогает.
— Вам бы только командовать! — кричит неумолимый кок. — Сейчас же идите есть. Все давно остыло...
Ничего не поделаешь, приходится подчиняться. Ведь наша мама в субординации и дисциплине ничего не понимает.
Мы садимся за стол.
— Фу, фасоль! — хмурится юнга Вильямс и отодвигает тарелку.
— Раз тратите деньги на лодки, придется есть фасоль, — заявляет кок.
Этот упрек больше относится ко мне, поэтому я строжайше приказываю:
— Юнга Вильямс, сейчас же съесть все, всю фасоль дочиста!
Юнга неодобрительно косится на меня: приказ отдан не совсем по-моряцки. Но лицо у меня словно каменное.
— Слушаюсь, сэр! — отвечает он вполголоса и покорно принимается за фасоль.
Юнга съедает и крем-карамель, которая обычно остается недоеденной.
— Это ваша моряцкая дисциплина начинает мне нравиться, — смягчается наконец повар Снежок. — Придется нам применять ее и на уроках музыки.
— А моряки на пианино не играют, — робко возражает юнга.
— Посмотрим, играют или нет.
Затем мама одевается и уходит по своим делам.
— Где это видано, чтоб моряк играл на пианино! — уже более смело говорит юнга Вильяме. — Верно, капитан?
Я киваю головой, но не очень уверенно.
Мы возвращаемся в гостиную. Окончательно собрав лодку, мы поднимаем белые паруса и всю вторую половину дня путешествуем по морям и океанам.
Питаемся мы сырой рыбой, альбатросами и плавниками акул. На нас нападают пираты, но мы их побеждаем, запираем в гардероб — пускай там хорошенько нанюхаются нафталина!
После этого мы отправляемся на Южный полюс — нам необходимо поймать там двух пингвинов и приручить их. Но вдруг оказывается, что уже десять часов, — с наступлением этого времени всем юнгам на свете полагается быть в постели.
— Папа, ну давай поймаем пингвинов! — упрашивает Маргаритка. — Вот он, Южный полюс. Всего в двух шагах.
— Юнга Вильямс, — вытягиваюсь я во весь рост, — во-первых, я тебе не папа, а капитан Грант, а во-вторых, тебе известно, что приказы капитана выполняются немедленно и безропотно.
— Слушаюсь, сэр! — склоняет голову пристыженный юнга.
И через пять минут он в постели. Не успел я его как следует укрыть одеялом, как он уже уснул, уснул крепко, по-моряцки.
Каких только удивительных снов он не увидит в эту ночь!
ПО МОРЯМ И ОКЕАНАМ
Долго мы думали, как назвать нашу лодку. Вдруг лицо Маргаритки просияло.
— Папа, — говорит она, — давай назовем ее «Вапцаров». Он тоже был моряк, как и мы.
Предложение принимается под аплодисменты. Затем я придаю своему лицу строгое выражение и говорю:
— Дело в том, юнга, что это имя ко многому нас обязывает. Вапцаров никогда не плакал и ничего не боялся. Как тебе кажется, можешь ты взять на себя такие тяжелые обязательства?
Юнга Вильямс задумался. Вопрос серьезный, ответить на него не так просто.
