Я один сную по комнатам, курю трубку, и мне ужасно скучно. Не с кем мне шутить, не с кем придумывать разные «фантазии», не вижу я веселых голубых глазок, не слышу звонкого голоска и торопливых легких шажков. Волей-неволей приходится садиться за письменный стол. Но и за столом меня не покидает тоска, по крайней мере до тех пор, пока на белом листе бумаги не появится первая неуклюжая фраза. Потом увлечешься, и время бежит незаметно.
Но вот у входа слышится звонок: два коротких и один такой длинный, что хоть уши затыкай. Это наш условный сигнал. Я открываю дверь. За ней действительно стоит моя дочь. Лицо грустное, только глаза лукаво поблескивают. Опять что-то хитрит.
— Что-нибудь случилось? Тебя спрашивали?
— Да, — отвечает она плаксивым голосом. — По географии.
— Проходи же! Ну, и как?
— Тройка.
— Почему тройка? Ты же выучила!
— Выучила, но... Я сказала, что Балканский хребет начинает свое течение от Дуная...
— Ну-ка, давай дневник!
Маргаритка вытаскивает из кармана свернутый в трубку дневник и с поникшей головой, едва удерживаясь от смеха, подает его мне. Я нахожу отметки, и квартира наполняется радостным, торжествующим смехом.
— Шесть, шесть, глупенький. Шестерка (шесть - высшая оценка успеваемости в болгарских школах)
— К чему ты разыгрываешь эту комедию?
— А ты какие комедии разыгрываешь с мамой?
Я с улыбкой развожу руками. Прыжок, и маленькая Маргаритка повисает у меня на шее.
— Ты рад, папуля?
Вместо ответа я целую ее в розовую щечку.
— Только тут, — замечаю я, — не шесть, а шесть с минусом.
Маргаритка отпускает мою шею:
— Большая важность — минус! Главное — цифра!
— Но ты все же скажи, за что тебе минус поставили?
— А, так... за уверенность.
— За какую такую уверенность?
— За какую?.. Когда я вышла к доске, сердце мое делало вот так.
Сжимая руку в кулак, Маргаритка показывает, как билось ее сердце.
— И голос вначале не слушался меня... Учительница подумала, что я онемела.
— Как так? Ведь ты учила!
— Учила, но во всем Дунайская равнина виновата. Ты знаешь, сколько там одних городов... Хотя откуда тебе знать. А Коларовград... Я сказала, что там открыт первый театр. Этого нет в учебнике, и все готовы были лопнуть от зависти. Учительница велела повторить еще раз, чтоб про это знали все в классе.
— А сама ты откуда об этом узнала?
— Я прочла в одной маминой книжке... Слушай, папочка, когда мама придет, смотри не проговорись, что у меня шестерка. Скажи: «Тройка». Потом можешь добавить: «Не хочу я видеть в своем доме ребенка, который не желает учиться...» И еще скажи: «Придется с ней по-другому, надо лупить...» Только ты сердито, ладно? А я буду стоять в углу и реветь. Вот она рассердится, да?
— Куда тебе плакать, когда ты вся сияешь.
— Заплачу, не беспокойся. Раз понарошке — заплачу. Только ты не сумеешь быть сердитым, все усмехаешься... Иииий, звонят! Это она! Папа, делайся сердитым, ну пожалуйста! Вот еще, не может притвориться!..
Открываем дверь и начинаем разыгрывать комедию. Но наша мама артистка, и обмануть ее нелегко. Все это ей знакомо, и она сразу догадывается, в чем дело. Плачущая горькими слезами Маргаритка бросает на меня взгляд, полный укора: эх, ты, опять все испортил!
Мама накрывает на стол, и мы все садимся обедать. Поев суп, Маргаритка глубокомысленно замечает:
— Хорошо, когда ребенок приносит шестерку, а, мама? И обед вкуснее, и всем весело... А если на самом деле получит тройку, наверное, и есть не захочешь.
Мы, разумеется, соглашаемся с этими полными глубокого смысла словами.
ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО
Сегодня я возвращаюсь с работы несколько раньше, чем обычно. Захожу на кухню, и первое, что мне бросается в глаза, — это большая яркая афиша, висящая на стене. Афиша украшена картинками, вырезанными из старого русского букваря, и вот что на ней написано:
Внимание! Внимание! Внимание!
Сообщаем уважаемой публике, что сегодня в гостиной состоится большое БАЛЕТНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. Будет поставлено «Лебединое озеро», выступит Галина Оланова, Майя Плисецкая и Люба Колчакова. Музыка патефонная и мамина. Приглашаются все и персонально папа.
Вход бесплатный. Начало в 7 часов.
