Рассказ для детей: “Кричите громче!”

Рассказ для детей:
“Кричите громче!”

Марк Тарловский

— А-лик!..

Теплое сентябрьское солнце заливает комнату. Алик стоит у стены, за высокой спинкой кровати. А со двора — дружный ребячий крик:

— А-лик!..

Алик опускает голову и понуро бредет к дверям. На крыльце толпа ребятишек. Лицо Алика бледно и серьезно.

— Я не выйду,— говорит он,— я наказан.

«Ваш сын улыбается на уроках арифметики. Примите меры!» Вот и вся история. С такой запиской далеко не уедешь.

— И надолго тебя? — сочувственно спрашивает Костя, худенький мальчик с веснушчатым лицом.

— Не знаю,— вздыхает Алик.

— Мне всегда говорят, на сколько наказывают,— продолжает Костя.

— А мы вот тут в казаки-разбойники хотели играть...

— В казаки-разбойники? — Лицо Алика вытягивается еще больше.— Это как тогда?..

— Как тогда...

Алик долго молчит, потом поднимает голову и говорит:

— Кричите... кричите громче!

Дома все по-старому. Папа в кресле, читает газету. Сгорбленный, стараясь не смотреть по сторонам, Алик пробирается за спинку кровати.

Здесь все так знакомо. И выцветшие обои с причудливым рисунком, в котором, приглядевшись, можно увидеть смешные рожицы, и сломанная плитка желтого паркета... А впереди, прямо со стены, смотрит из рамы Аленушка. Она сидит у воды, среди притихшего леса, и, когда глядишь из угла, у нее всегда особенное выражение. Очень грустное и доброе...

— А-лик!..

Молодцы! Здорово кричат. Особенно Костя. Это настоящий друг. Кричат, зовут его... Они все с одного двора, и все хотят, чтобы он вышел. А он — Алик искоса смотрит на папу,— он не хочет... Ему главное — что в газетах пишут. Ладно, пускай... Он, Алик, не будет просить...

— А-лик!..

Кричите! Кричите громче!.. Пускай все слышат... Все!.. Только папа не слышит...

— Вот видишь,— говорит папа, не поднимая глаз от газеты,— все гуляют, а ты должен дома сидеть.

«Дома должен сидеть!..— думает Алик.— Сам засадил, а теперь... Ну ладно. Я не прошу. Читай, читай свою газету».

— А кто виноват? — добавляет папа, складывая газету пополам.— Ты же сам и виноват.

«Конечно, я виноват. Кто же еще может быть виноват?.. Я всегда виноват...»

— А-лик! А-лик! А-ли-иик!..— Кто-то захлебнулся. Последние отчаянные усилия.

— Скажи им, что не выйдешь,— строго говорит папа.— Целый час уже кричат!

Алик медленно идет к окну. Он знает, что надежды на прощение нет, и все же ему очень тяжело и горько сейчас.

Вот и окно открыто. А за окном ребята. Здесь и Костя, и Нюрка, и Петька... Эх! Если бы его выпустили!.. Он бы тоже играл в разбойников. И Нюрка бы кричала: «На помощь!..» А они похитили бы ее и мчались бы, мчались... Вот уже и ноги устали, и трудно дышать, но они все равно бы мчались. Такой это был риск!.. И, может быть, даже связали Нюрку...

Алик чуть не заплакал.

— Ребята... ребята, я не выйду, ребята...

За окном молчание. Ребята не уходят; тесно столпившись у клумбы, они словно ждут чего-то. Алик тоже не уходит. Его лицо в лучах заходящего солнца — лицо узника, заглянувшего за решетку.

— Не выйдешь? — спрашивает Костя.— Почему?

— Меня наказали!

— А ты попроси.

— Нет,— вздыхает Алик,— гуляйте без меня...

И снова продолжительная пауза. Тогда папа откладывает газету и тоже подходит к окну:

— Алик наказан и не выйдет сегодня.

— Дядя Коля, пустите его! — просит Костя.

СТРАНИЦЫ: