Рассказ для детей:
“Кабала”
Марк Тарловский
Сначала я проиграл копейку, потом еще четыре... Проиграв, я решил отыграться. Это обошлось мне еще в пять копеек. Игра продолжалась в долг.
Доведя его до тридцати копеек, Петька Черенков отказался продолжать игру — как раз в тот самый момент, когда я особенно остро почувствовал близость победы.
— Отдам! — кричал я.
Но сумма была так велика, что дальнейшее увеличение делало ее призрачной. Кроме того, Петька боялся своей совести.
Домой я возвращался невеселый. Как хорошо было утром, когда я шел в школу! У порога в класс ноги вытирал, а дежурный Витька Яблочкин кричал: «Сильней три, не пущу!» Какой он все-таки хороший, этот Яблочкин. И даже после двойки за диктант все было хорошо... А теперь?.. Что же делать теперь?! Оставалось одно — ждать воскресенья, когда мне давали деньги на кино.
Придя домой, я уселся за письменный стол, достал диктант и с грустью занялся работой над ошибками. Вооружившись бритвой, я соскабливал красные пометки учителя, после чего подписывал те же исправления своей рукой. Остались какие-то три-четыре ошибки, когда позади вырос отец. Некоторое время он с интересом рассматривал мои труды, а потом спросил:
— В кинотеатрах уже идет «Броненосец Потемкин»?
— Да! — ответил я.
— Это замечательный фильм,— продолжал отец.
— Да... Отец кивнул:
— Ты его не увидишь.
«Броненосец Потемкин»... Все завертелось перед моими глазами... «Броненосец Потемкин»... Неужели я никогда не увижу этой картины?
И только потом до меня дошло самое ужасное: я потерял единственную возможность расплатиться с Черенковым.
— Принес? — спросил он меня на следующий день.
— Забыл! — соврал я.— В понедельник обязательно принесу.
Черенков нахмурился.
— У меня тут булка,— сказал я, открывая портфель.— Хочешь?..
— Давай! Но смотри: в понедельник чтоб принес! Теперь я все свои надежды возлагал на следующее воскресенье.
— Принес? — спросил Черенков в понедельник.
— Нет,— промямлил я.— Да ты не беспокойся... Просто я еще двум должен: одному двадцать копеек, другому пятнадцать... Но и мне должны пятьдесят копеек...
— Ну, смотри, — прошипел Черенков, — последний срок — завтра! Давай булку.
— Сейчас, сейчас...
И я поспешно протянул ему белую сдобную булку. Петька жадно вонзил в нее зубы и поморщился:
— Черствая.
На большой перемене все высыпали во двор:
— Чур, не я! Чур, не я!
— Чур, не я! — крикнул я.
— Я тебе покажу «чур, не я»! — заорал Петька.— Пошел отсюда!..
— Катись! — поддержали его дружки, Палкин и Комков.
— Да я только немножко...
— Тридцать копеек отдай сначала!
Лицо у меня запылало. Но еще унизительней было повернуться и уйти. И я стоял неподвижно и смотрел на игру. Вот Димка догнал Витьку Кошкина, а Витька догнал Саньку Сергеева, а Санька... «Ты получишь, Петька, свои тридцать копеек,— думал я.— И я снова буду свободным».
Наступил вторник, и я снова почувствовал себя уже бодрее: скоро воскресенье... Потом я вспомнил злые Петькины глаза, булку, которую он назвал черствой, и мне опять стало тоскливо. Когда перед уходом мама хотела сунуть в портфель булку, я попросил положить в нее колбасы.
На этот раз Петька не стал спрашивать про деньги. Он сразу все понял и сначала протянул руку:
— Булку!
